Сегодняшнее наше интервью с человеком-легендой, стоявшим у истоков создания русскоязычного сегмента сети интернет, который в далеком 1991 году, работая в легендарной компании ДЕМОС, непосредственно участвовал в запуске и наладке первого интернет-канала с внешним для нас – западным миром. Андрей – не только автор русской кодировки KOI8-R (RFC-1489), которая стала первой русской стандартизированной кодировкой в интернете, но и известный участник проекта FreeBSD(кстати, первый русский участник FreeBSDCoreTeam), со-разработчик многих известных программных пакетов, например: SSH, PGP, Taylor UUCP, ZIP/UNZIP, Tin и т.д.
Но всё же, Андрей Чернов не просто один из исторических патриархов русской части интернета, или известный технический специалист по устройству интернет-сетей, в свободное от работы время ловящий криминальных хакеров (например, эпизод, с поимкой российского хакера из СПбГУ), – такие представления о нашем герое были бы слишком однобокими. Сегодня это также смелый писатель, мистик, переводчик литературы А.Кроули по ритуальной магии, философ, человек с активной гражданской позицией.
В свое время демонстративная публикация в интернете Андреем скандального романа Владимира Сорокина “Голубое сало“, эксклюзивные права на который принадлежали издательству Ad Marginum, закончилась самым настоящим судом для нашего героя. Но суд отказал издательству в удовлетворении иска. По мнению некоторых экспертов, в результате этого прецедента, Рунет на несколько лет выпал из сферы действия законодательства об авторском праве.
Именно с общечеловеческих и философских позиций мы и поговорили с ним о сегодняшнем интернете, его тенденциях развития, ну и нашей с вами человеческой жизни вообще.
Для начала, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Например, есть ли у вас стандартные для программистов усы и домашняя кошка?
Живу в Москве, не женат, не работаю. Деятельность в проекте FreeBSD на бесплатных началах. Есть не только усы, но и борода, а вот кошку, хотя и люблю их, не завёл – хлопотно.
Что касается увлечений, в ЖЖ я когда-то пытался составить примерный их список, не уместился в лимит на 150 наименований и оставил эту затею, так что не стоит повторять попытку.
Андрей Чернов – истинно русский разработчик FreeBSD
Давайте начнем с самого начала Рунета, со слова… Какая ваша личная роль в появлении кодировки КОИ-8, которая сразу очень подхлестнула развитие электронной почты – в те годы, самой востребованной и доступной услуги интернета?
На тот момент внутри ДЕМОС уже использовалась КОИ-8, она начала использоваться и в письмах, в связи с этим назрела необходимость её международной регистрации. Сейчас уже не помню кто, кажется Володин или Руднев, поручил мне заняться этим вопросом.
Поскольку принтеры тогда поставлялись уже с CP866 (текст ещё не печатался поточечно), я выбрал в качестве основы этот набор символов, переставив его в соответствии с КОИ-8. Осталось дело за малым – утвердить новую кодировку на SUUG и отослать RFC. Также, впоследствии, я зарегистрировал её как MIME-кодировку (на момент регистрации она была первой русской MIME-кодировкой) и провёл работу с основными производителями software по внедрению нового стандарта.
Сегодня вопросы кодировки в системе электронной почты уже не так актуальны, но на первый план выходит проблема спама. По вашему мнению, есть ли сегодня реально эффективные способы борьбы со спамом?
Эффективные способы борьбы со спамом – тоталитаризм, этатизм и диктатура.
Всё, что существует на сейчас (статистические фильтры, серые списки, DNSBL и т.д. и т.п.) – это полумеры. Возможно, кому-то и этого достаточно, но персональная приемлемость никак не отменяет характеристики ‘полумеры’, поскольку по определению достаточно надёжно спам от не спама может отличить только человек. Самая большая проблема существующих спам-фильтров даже не сам спам, а ложные срабатывания – когда важное письмо, требующее немедленного ответа, попадает в спам-папку.
Другой очень весомый тренд современного интернета, это серьёзные попытки в разных странах, поставить интернет под контроль властей, создать механизмы де-анонимизации в интернете.
Как вы смотрите на эти все более настойчивые попытки с технической стороны устройства интернета, и как весьма свободолюбивый гражданин? Каковы варианты будущего развития этих тревожных тенденций и интернета в целом?
Власти здесь далеко не единственный инструмент контроля (а также, подавления и принуждения), контроль по природе своей стремится стать всесторонним. К примеру, уже практически любой предоставляющий ресурс сервис в интернете не жалует анонимов и принимает против них меры, вроде блокирования анонимных прокси. В основе подобного подхода лежит презумпция виновности: обычному человеку незачем скрывать данные о себе, и если человек их скрывает, значит, задумал нечто вредоносное.
Её оправданием служит некая статистика, которая есть не что иное, как роспись в неумении на системном уровне эффективно бороться с вредоносными явлениями (как, скажем, спам). Так что в качестве единственной панацеи обществом дисциплинарного диспозитива предлагается абсолютная прозрачность, – человек “за стеклом” или Паноптикум, – подробнее смотрите в курсе лекций “Психиатрическая власть” Фуко, и интернет здесь не исключение.
В будущем эти тенденции будут только усугубляться.
Итак, мрачный Паноптикум с одной стороны, как высоко вероятный конечный итог развития Интернета, а с другой стороны, формально-декларативная цель всякого демократического общества – незыблемая святость частной жизни и прайваси, о которых нам ныне вещают из всех доступных средств массовой информации…
Человек – существо социальное, также социальны его собственность или его жизнь. Даже если он ни с кем не общается, этот жест социален. Откуда же возникают якобы частная жизнь и собственность?
Говоря о Паноптикуме и его контроле, следует отметить преимущества мягкого контроля (тратящего силы на внушение, на утверждение в пространстве “за стеклом” иллюзии существования частной собственности/жизни как островков безопасности) над жёстким. Одно из них то, что мягкий контроль бесконфликтен, и на этом фоне позволяет эффективнее осуществлять микроизъятия.
Если ближе к интернету, некто может иметь твёрдую уверенность, что купил домен torrents.ru в собственность, как вдруг он в мановение ока его лишается (и даже не суть важно, есть ли тому законные основания или, как в приведённом примере, их нет). Так, на время, рассеивается иллюзия.
Также, фантом частной собственности и жизни, воспринятой как частная, способствует отчуждению. Как писал Фромм:
“Кибеpнетический человек достигает такой степени отчуждения, что ощущает свое тело только как инстpумент успеха. Его тело должно казаться молодым и здоpовым, и он относится к нему с глубоким наpциссизмом, как ценнейшей собственности на pынке личностей”.
Неужели все так плохо с демократией в интернете? Что кого порождает, усиливает или наоборот – губит? Демократия и интернет – синонимы, или – антагонисты?
Как мы знаем из истории, породила интернет организация жёстко иерархическая – минобороны США, а губят его как раз демократия, коммерция, прокуратура, церковь и целый ряд других, давно уже укоренившихся институций цивилизованного общества.
Очевидно также, что любые попытки госрегулирования интернета принесут только вред.
Какую роль выполняет в современном мире интернет? Почему именно этот продукт нашей постмодернистской эпохи так хорошо пошел в массы? Почему особенно молодые превращаются в настоящих зомби, буквально застревая там?
На последовательных этапах развития интернета разные его роли становились превалирующими, оттесняя остальные. Сперва он был средством коммуникации, потом на первый план выдвинулся обмен информацией, и завершающая фаза – дисциплинарно-воспитательное средство (в ряду школа-армия-тюрьма-психушка), – самое востребованное в современном цивилизованном обществе, что и объясняет его популярность.
Что касается молодых людей, – они не самостоятельны, зависимы, и особенно обожают, когда их воспитывают (социализируют), но только не их родители, или даже, довольно часто, не взрослые вообще. Нечто похожее упоминает Эриксон в отношении одного индейского племени – малышей там насмешкой приучают не гадить под себя не родители, а их чуть более старшие товарищи.
Есть ресурсы, объединяющие молодых людей, которые в точности соответствуют данной схеме, например lurkmore.ru – авангард в воспитании следующего поколения офисных креветок нового типа, теперь уже не нелепых и беззащитных, а вооружённых зубами цинизма.
Мне кажется, что настало время конкретизировать источник этого контроля и его глобальное предназначение…
Правильно ли я понимаю, что глобальный контроль (интернет с телевидением, как его главные современные проводники) и «обязательная социализация» — это тесным образом взаимосвязанные звенья одной цепи. В связи с этим, современный человек – это уже робот или ещё не робот?
Конкретизировать некий источник (подразумевая — единичный, как было бы в диспозитиве господства) в дисциплинарном диспозитиве уже невозможно, контроль буквально равномерно разлит в воздухе, имея множество микроисточников вместо одного. Его носителями могут оказаться, например, люди, системы, вещи и некоторые другие фигуранты.
Говорить о глобальной телеологии самого контроля было бы неверно, он узконаправленно ограничен своей целью контролировать, правильней упомянуть причины инсталляции этого механизма – необходимость осуществлять изъятия в относительно новых условиях непомерно возросшего числа людей. Главное тут не контроль (любой механизм чему-то служит), главное — это власть как неотъемлемая и интегральная компонента любого человеческого социума.
Социализация же способствует прозрачности, необходимой контролю. Всё-таки, это обширная тема, и несколькими фразами от неё не отделаешься. Я уже отсылал желающих к томику Фуко. Ежели кто совсем не в силах читать Фуко, может попробовать почитать беллетристику Берроуза, начало «Здесь был Ах Пуч», там есть немного про то же.
Теперь несколько примеров контроля. Удобство и приятные ощущения легко переходят в зависимость. Известный демотиватор изображает девушку, сидящую на унитазе с ноутбуком в руках и подписью: «MMORPG. Я могу остановиться, когда захочу. Я просто не хочу».
Сменив оптику рассмотрения, мы можем обнаружить, что зависимость — это обслуживание. Так же, как человек, зависимый от героина, занимается его обслуживанием, регулярно предоставляя ему себя в качестве ресурса для био и других процессов, так же и человек, зависимый от MMORPG занимается обслуживанием этого виртуального мира, контролируется им.
Зависимость здесь взята для наглядности, как крайний, наиболее выраженный случай. Даже обычный средний человек регулярно понемножку использует (как он полагает) целый ряд техники, что оборачивается тем, что техника, пока понемножку, использует и контролирует его.
Взяв срез такого контроля в некий момент времени, можно посчитать его несущественным, но если проследить весь тренд на протяжении столетий и продолжить его в будущее, картина предстаёт радикально иная.
Я так понимаю, что природа этого всепоглощающего контроля не всегда материальна и осознанна обычным человеком, никак не связана с конкретной политической системой или устройством конкретного государства — он (контроль) по-настоящему тотален, что при демократах, что при социалистах, что при феодализме?
Да, за исключением небольшого уточнения, — при феодализме был другой тип контроля, — политические системы по сравнению с контролем вторичны, особенно все современные. Есть некие неравномерности, зависящие от ступени так называемого «развития» общества, но они не принципиальны.
Движение Open Source — это борьба с контролем? Или современные технологии шифрования? Социальные сети — это закабаляет или наоборот освобождает людей?
Всё, что воодушевляет людей, начинается как борьба с контролем. Open Source так и начиналось, но теперь большой кусок, связанный с GPLv3 работает уже на контроль. PGP так и начиналась (я, кстати, один из авторов, занимался локализацией), это потом разбудило повсеместную сильную криптографию, потом пошли сертификаты, что, в конечном итоге, тендирует к цифровому паспорту/счёту личности.
Социальные сети — почти идеальное воплощение Паноптикума, когда за каждым движением пользователя приставлены следить множество знакомых глаз. Даже обычная WWW в этом смысле контролируется гораздо меньше, всего лишь некими молчаливыми и анонимными посетителями.
Здесь важно уточнить: человек подлинно свободен в своём выборе или его судьба предопределена? Мне кажется, что ответ на этот вопрос связан с ответом на вопрос «разумен ли человек в действительности»?
Если рассматривать выбор человека, скажем, двинуть или нет пальцем, он представляется произвольным. Но, если перенести рассмотрение вопроса выбора в уходящий в прошлое причинно-следственный контекст — он будет гораздо более жёстко детерминированным. Так что, в основном, это вопрос срезов рассмотрения, коих, кроме перечисленных (и тривиальных, для наглядности), довольно много. Или же, переформулируя в системных терминах, вопрос разделения на общую и частную системы управления (почти по Бейтсону).
Между разумом и предопределением нет противоречия. Оба они всего лишь частные способы самоорганизации хаоса, одни из огромного множества его возможностей. Внутри этого узкого промежутка, где хаос покровительственно относится к присутствию порядка в себе, и существует доступный человеку мир (а значит и разум, и предопределение).
Только порядок противостоит хаосу и героически борется с ним, а вот хаос — наоборот, не противостоит и довольно дружелюбен. То, что порядок воспринимает как агрессивные вторжения хаоса, есть попытки подружиться, возможно, и разрушительные для порядка.
Относительно порядка в интернете есть ряд иллюзий. Например, считается, что поисковые движки наводят некий порядок в хаотически разбросанной информации в интернете. Мало того, их усложняющиеся год от года алгоритмы также нацелены на организацию порядка. Но всё, что получается в итоге, скорее напоминает местность, а не организованную структуру. И название этой местности — помойка.
Далее всё зависит от мастерства, умения искать на помойке, и удачи. Можно найти и нечто ценное. Разработчикам движков остаётся либо смириться с такой компромиссной ситуацией присутствия хаоса, либо сузить область охвата, уйти в специализацию и потерять значительную часть аудитории (потенциальных покупателей от рекламы).
Получается, просто от обратного, что мечта человека, мера его человечности и его конечное предназначение — это свобода? В чем лежит путь к ней? Мне видится, что это своего рода путь отшельника — уход от всех политических, идеологических, экономических, информационных и социальных рычагов давления куда-то в глухой сибирский лес, своего рода дауншифтинг или идейное монашество?
Не совсем так. Свобода — это фикция, причём в самом прямом смысле. Если мы рассмотрим популярное разделение на «свобода от» и «свобода для», то заметим нечто общее для обоих вариантов, подразумевающее отрицание неких преград, а отрицание, в отличие от утверждения, фиктивно (кстати, человеческое бессознательное не может представить отрицания, поэтому при гипнозе стараются не использовать частицу «не»).
Теперь обратим внимание на разницу между вариантами, и заметим, что во втором из них («свобода для») есть некий конструктивный посыл, однако точнее он передаётся не фиктивной «свободой», а конкретными «деланием», «задачей», «заданием», «предназначением».
Так в чём же суть проблемы? В том, что устройство человека (а мы помним, что человек это не данность, а задание) плохо совпадает с устройством мира, в котором он оказывается, и человек не может осуществить это своё задание. Не столь важно, подлинное ли это несовпадение или кажущееся — раз оно воспринимается как существующее, этого достаточно для проблематизации.
Разумеется, есть разного рода компромиссы с так называемой реальностью, прекрасно работает механизм вытеснения (т.е. многие люди вообще этого не ощущают), некоторые спешат объявить проблему решённой и т.п., но всё это имеет отношение уже не к онтологии, не к гносеологии, а к банальной психологии. Психология же есть своего рода IT-индустрия в отношении человека, а точнее — предельно механистического человека-робота, призванная набором технических трюков погасить неудобный напор бессознательного.
Путь отшельника не есть решение, это лишь стремление создать среду, в которой остаются интерес, время и силы всматриваться в способы решения из древности. По сути это вопрос дистанций и границ, поэтому совсем не обязательно уходить в сибирский лес, если удастся выстроить нужные дистанции и границы прямо на месте.
Постоянно нарастающие огромные вычислительные возможности и информационная емкость современных компьютеров и сетей, помогают человеку бороться с Судьбой, или вся эта рационализирующая мощь никак на человеческий фатум и его видимое верховенство над природой не влияет?
Скорее ровно наоборот — они помогают судьбе ещё лучше, ещё эффективнее бороться с человеком. Человек похож на могильщика, всё быстрее копающего могилу самому себе. Вычислительная мощь — не мощь рационализирующая. Всякая рационализирующая мощь закончилась вместе с проектом модерна. Постмодерн отлично справился с разоблачением разума, показав, насколько тот неразумен, т.е. контаминирован содержанием бессознательного — того, что пытался искоренить.
Для иллюстрации можно упомянуть хотя бы трёх, как их называют, «философов подозрения» — Маркса, Фрейда и Ницше. Незадолго до них, в общем-то, считалось, что главные процессы идут в области рассудка, «человек разумный» марширует от победы (скажем, над природой) к очередной победе, но «философы подозрения» заявили — мы недооценили иррефлексивной стороны человека, она не просто атавизм, а мощная сила, подчиняющая рассудок (по Марксу это производственные отношения, по Ницше — воля к власти, по Фрейду — бессознательное).
Современная жизнь — очень сложная штука. Я думаю, что большинство людей описали бы её скорее как перманентную борьбу, нежели чем веселое приключение. Фантаст Артур Кларк, предсказывал, что «сложность жизни» будет только нарастать с течением веков.
Например, по его предсказанию “Миллионы людей, — пишет он, — решат с помощью криогеники «эмигрировать» в будущее. Надеясь, что там их ожидает беззаботная жизнь, полная настоящих наслаждений… С этой целью в Антарктике и под полярными районами на Луне в конце 21 века будут созданы обширные хранилища замороженных до лучшей поры тел – т.н. «гибернакулы””.
А как видит будущее через 100 лет в общих чертах Андрей Чернов? По-моему, в той или иной форме, бегство от жестокой реальности в идеальную виртуальность у человечество уже началось, что будет дальше?
Современная жизнь упрощена до чрезвычайности. В этом вопросе не следует путать современный переизбыток информации со сложностью.
Преп. Максим в своей „Мистагогии“ подчёркивал, что миссией человека, наряду с преодолением двойственностей, было привести предметы и весь космос к предлежащим им логосам. И если, как мы видим, люди не справились со своим заданием, эту функцию возьмут на себя уже сами предметы, предметы будут вести, заставлять идти, людей. Как писал Арто, „Всё то, что позволяет нам существовать, и видит, как плохо наше существование и как плохо мы храним человеческое начало в себе, покидает нас, но чтобы обрушиться на нас. (…) Это Естественный Бунт вещей, которыми мы плохо распорядились. И Революцию, которую мы не сумели совершить, Мир направит против нас.“ Маркс отмечал: „В прямом соответствии с ростом стоимости мира вещей растёт обесценение человеческого мира“. Вещам свойственно возрастать, а людям — умаляться. В конечном итоге вещи будут править миром, а человек, если и превратится в робота, то лишь для того, чтобы своим остаточным ресурсом ещё лучше их обслуживать.
В качестве простейшего примера возьмём iPhone — устройство, основанное ровно на одной идее, по признанию самого Джобса:
„Скажу по секрету. Вообще-то, я начал с планшета. У меня появилась идея избавиться от клавиатуры“.
И вот, это вот детское желание потыкать пальцем в экран и делает весьма средний и плохо продуманный смартфон технологией номер два в мире (по версии PCWorld), перевешивая не только отсутствие основной функциональности вроде copy&paste и посылки MMS (введённых лишь в поздних моделях), но и крайне неудобный интерфейс. Иррациональное желание потыкать пальцем в экран было всегда, даже с ламповым телевизором, но только сейчас впервые у него появилась возможность реализовать себя в столь крупном масштабе (и это, похоже, лишь самое начало).
Сколько ещё таких же, дремлющих до времени, „безобидных“ желаний встроено в человека?
Принадлежат ли желания человеку или же — человек им? Не напоминают ли они программы, активизирующиеся в подходящий момент? Что если человечество — всего лишь плодородная почва для взращивания неорганического мира вещей? Или, скорее, мира процессов кругооборота вещей (учитывая, что срок использования предметов постоянно снижается, и они из магазина отправляется чуть ли не прямо на помойку)?
В самом деле, острый дефицит самоконтроля и внимания — самая распространенная болезнь современной молодежи… все эти твиттеры и новостные агрегаторы… быстрая еда в забегаловках, SMS, бешеный темп жизни в мегаполисах и прочее.
Времени на внутреннюю жизнь становится всё меньше, “сырой рафинированной” информации и кричащих объектов внимания в нашей жизни становится всё больше и больше. На Западе всё это называют снэк-культурой. В чем корни этого процесса и такого глобального ускорения?
Кроме того, объём информации в интернете удваивается сейчас каждые полтора года, число компонентов в микросхеме — каждые 18 месяцев (закон Мура), и пр. Существует также понятие narrow attention span (короткий отрезок внимания), когда современные люди не в силах не то что читать старую неспешную литературу или смотреть старые фильмы, но даже дослушать сложное предложение с придаточными до конца, им становится скучно («люди экрана», по Мартину).
Бодрийяр перефразировал постулат Маклюэна «media is the message», сказав, что мессэдж превращается в массаж. Жизнь сводится к набору микростимулов-похлопываний, микрореакций на них и ожиданию следующих, более новых микростимулов. Всё это связано с необходимостью как можно быстрее распространять влияние контроля, который во всех областях переходит с макро- на микро-уровень.
Я знаю, что вы принципиально не работаете: это ваш сознательный выбор, или т.с. “воля слепой судьбы”?
Понятие ‘работа‘ обладает неоднозначностью вот какого рода: или это нечто, что умеешь делать, но, в общем-то, тебе не интересно или не очень нравится; или это область, куда можно инвестировать свой интерес, чтобы он, в результате, вернулся опять интересом. Работой в первом смысле занимаются рабы, поэтому весь дальнейший разговор пойдёт только о работе во втором смысле.
Так вот, работать или не работать — так вопрос для меня не стоит. Пока одна работа сменяла другую, — я работал. Когда все они исчезли (по не зависящим от меня причинам), я работать перестал. Если будут интересные для меня предложения — снова стану работать (все предложения, которые пока были, — недостаточно интересны).
Я не считаю, что человек непременно должен работать (вся эта современная ориентированность на успех граничит с безумием), поэтому сам работу в общем-то не ищу, предпочитая, чтобы она меня искала, ведь мне и без работы хватает чем себя занять.
Широко известен третий закон Артура Кларка: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». 21 век — станет веком высшей магии? Какую роль играет технологическая магия, все эти бесконечные гаджеты, плазменные экраны и стоядерные процессоры вокруг нас, в эволюции человечества?
Кларк смотрел на мир сквозь розовые очки и слабо разбирался в магии, поэтому недоговаривает самого существенного: «Любая достаточно развитая технология неотличима от чёрной магии». Приносимый технологией долговременный вред обычно пропорционален её начальным обещаниям, выступающим приманкой.
Андрей Чернов – программист по призванию, философ по темпераменту
Тут достаточно вспомнить пример из Гюго — «это убьёт то», сказанное в отношении отпечатанной книги и собора (а затем и Фулканелли убедительно демонстрирует ущербность книги по сравнению с выразительными средствами скульптуры и архитектуры), критику телескопа и микроскопа у Блэйка, лекцию Дугина «Постпространство и чёрные чудеса» и т.д. и т.п.
Что для вас такое копирайт? Насколько я понимаю, вы с ним пытались даже напрямую бороться (проект anti-copyright.pp.ru)? Можно или нужно ли в наше время запрещать распространение некой информации?
Конечно же, копирайт — это форма контроля, и, по сути, это контроль того, что по Моссу должно быть потлачем (обменом дарами), разве что за чисто символическое вознаграждение. Даже в истории развития контроля дисциплинарного типа копирайт это относительное нововведение в культуре. В самом начале какое-то время и интернет был свободен от копирайта, люди обменивались тем, что у них было, пока туда не нагрянули коммерсанты.
В свете неизбежного ухудшения ситуации, я начал бороться с копирайтом лишь только после того, как копирайт начал бороться прицельно со мной. Тот раунд (и судебный процесс) я выиграл, но не стоит обольщаться, потому что ужесточение копирайтерства лишь нарастает. Недавний пример — 1% налог на болванки, флэшки и пр.
Любая информация, если ей это нужно, прекрасно сама себя защищает, заражает предрасположенного к ней или вообще запрещает себя непричастным, используя различные структурные механизмы изнутри, например, непонимание или сложившийся узкий круг интересантов.
Аналогично были устроены и древние инициатические общества – ничего особенно не скрывалось, поскольку профанам всё равно было этого не понять. Простейший современный пример — дайте человеку-с-улицы все исходные тексты FreeBSD, и что он сможет с этим сделать? А программист мог бы получить в результате работающую систему.
И это – общая информационная модель нашего общества.
Хорошо, давайте теперь тогда поговорим о другой вашей важной вехе в жизни – это проект FreeBSD. Почему именно FreeBSD, почему, например, не более популярный сегодня в народе Linux?
Исторически я принимал участие в разработке систем МНОС РЛ и DEMOS, основанных на BSD-коде, так что переход к FreeBSD явился логичным продолжением.
Тема Linux vs. BSD давно стала эпической holy war, и в таком контексте отстаивать ту или иную позицию мне представляется неуместным. Формально могу отметить пару вещей.
Например, с эстетической точки зрения для меня код FreeBSD выглядит более изящным и менее тяжеловесным, чем код, инспирированный System V, как в Linux. Однако с учётом огромного количества разработчиков, так или иначе вовлечённых сейчас в Linux-проекты, это утверждение может оказаться неверным в отдельных частях.
Далее, код Linux, в отличие от кода FreeBSD, не является по-настоящему свободным, вынуждая соблюдать ряд ограничений, лишь усиливающихся со временем в свете постепенного ужесточения лицензий семейства GPL, которые, изначально исходя из идеи свободы кода, стали органичным дополнением в инструментарии её подавления.
В Linux сейчас проблемой становится огромный объём кода ядра, идущий рука об руку с падением производительности и качества кода, что признаёт и Торвальдс. Такова плата за расширение возможностей в рамках выбранной в Linux модели управления проектом. Проектная модель FreeBSD в этом смысле более оптимальна.
Как я понял, за вами до сих пор сохранен commit bit? Сколько сейчас тратите времени на коммиты в FreeBSD? Чем вы сейчас занимаетесь в FreeBSD?
Да.
Участвовать во FreeBSD было интереснее всего после старта проекта, когда это был своего рода междусобойчик.
Теперь проект вырос в целую структуру с бюрократическим аппаратом, где сидят люди, не то что не умеющие вникнуть в код, а попросту не желающие этого. С годами, пропорционально росту бюрократии, пропадала мотивация с ней бороться. Именно поэтому моё личное участие в проекте сменилось с очень активного (в самом начале), на крайне редкое (в нынешний момент), — эпизодические незначительные исправления.
И все же, ещё немного про FreeBSD. Каковы по-вашему перспективы её развития, куда все идет? Будет ли лет через 20 FreeBSD хоть чем-то отличаться от Linux, или даже от Windows? Короче, каковы тренды?
Узкое место FreeBSD как проекта — нехватка разработчиков под многие необходимые пункты: драйвера под новое железо, адаптация ключевого проприетарного софта, встроенные устройства, пользовательский интерфейс и т.п. В чём-то это из-за слабого контакта с производителями.
С другой стороны, производители считают FreeBSD слишком миноритарной нишей, чтобы адаптировать свой продукт и для неё. Хотя количество пользователей FreeBSD достаточно большое, в основном их польза проекту состоит в нахождении ошибок, а не в поставке разработчиков из своей среды.
В свете вышесказанного и некоторых других вещей, FreeBSD традиционно позиционируется как серверная ОС (это её сильная сторона), а не ОС для конечного пользователя (как Linux или, в ещё большей степени, Windows). Существующих в проекте людских ресурсов явно недостаточно для приближения её к конечному пользователю. С другой стороны, возможно и не стоит пытаться объять необъятное, а лучше сосредоточится на существующих направлениях, полагаясь на инициативу снизу.
В заключение, с вашей точки зрения, программирование — это все же ремесло, профессия для ума и рук, или всё же искусство — исходящее из сердца?
Иначе говоря, присутствует ли мистичность и иррациональность в программировании, — ежели это искусство, или это просто очередная форма умствования, подобная многим другим формам человеческой деятельности, и в программисте нет ничего от, скажем, демиурга, которым он себя подчас мнит?
«Программирование — наука, искусство или ремесло?» — вопрос этот постоянно поднимается, скорей всего как раз потому, что такая постановка вопроса тупиковая и не продуктивная. Программирование — это прежде всего образ мышления. Как он преломляется далее, в науку, искусство, иррациональность или ремесло, зависит от ситуации конкретного программиста.
Что же касается демиурга, то, поскольку воплощённый мир обречён лишь комично подражать высшим существам, можно определенно сказать, что в каждом человеке, в том числе и в программисте, есть нечто от демиурга (например, образ и подобие).